В хорошей постели надо спать голым.
Не успела я выйти на работу в этом сентябре, как меня тут же огорошили новостью о скором переезде. Якобы наше здание слишком огромное и его сложно содержать в порядке. Хотя о каком порядке может идти речь, когда в моем кабинете не белено и не крашено по ощущениям что-то около десяти лет. Но каким-то невероятным образом у детей хорошие и удобные стулья. Спасибо.
Так вот слухи о сваливании всех преподов в одно крыло ходили и ходили, пока в рабочий чат не скинули список всех работников и номера их новых аудиторий. Я пожала плечами. Сказали переехать до нового года. Я покивала и продолжила работать. Ну ладно, я конечно из любопытства сходила глянуть на свой новый в перспективе кабинет. Это оказался класс вождения, в котором вел занятия зам по технической части, крутой мужик, весельчак, балагур и бабник всея заведения, который скончался прошлой зимой сами знаете от чего. Произошло это очень неожиданно, особенно для меня, я в это время была в декрете, но он был такой здоровый и цветущий, подтянутый сорокалетний красавец, что такое просто не укладывалось в голове.
Посередине аудитории стоял тренажер для вождения, по стенам развешаны плакаты, и помимо того, что мне было очень жалко дядьку, который тут раньше обитал, повсюду были напоминания о нем. Визитки, ответственный за пожарную безопасность и разные другие мелочи.
Помогать переезжать нам конечно же никто не обещал, своими силами так сказать. И я в этом деле столкнулась с некоторыми трудностями. Например, между моим старым кабинетом и новым расстояние примерно полкилометра, плюс лестницы. Одной перенести всю мебель сами понимаете нереально. А вокруг столько студентов, молодых сильных и мечтающих помочь англичанке (нет). Поэтому когда на четвертую пару приходят строители, я радостно им говорю:
- Раздеваемся!
Пока они гыгыкают и не понимают, в чем дело, я им вкратце обрисовываю ситуацию и поясняю, что под "раздевайтесь" имею в виду только толстовки, свитера и пиджаки, ибо будет жарко и пыльно, чтобы футболки закинули постирать и все.
И тут начинается сеанс стриптиза для бедных, потому что когда снимаешь свитер, намагниченная футболка тоже норовит задраться, и повсеместно сверкающие прессы вгоняют меня в краску.
- Ох, что вы со мной делаете! - хохочу я, пылая щеками.
Ну кто же знал, что так совпадет и группа строителей окажется не только самой мальчуковой, но и самой невероятно красивой мальчуковой.
И спустя пару-тройку таких вылазок, в течение недели я благополучно переезжаю в восточное крыло. Когда остаются только тетради с конспектами, книги и другие мелочи, вылавливаю в коридоре моего давнего знакомого и мы с ним, премило болтая, переносим оставшееся всего лишь за пять-семь ходок. Говоря о давнем знакомом я имею в виду следующее: он учился еще до моего декрета, английский вела у него не я, мы просто встречались в коридорах нашего необъятного здания, улыбались, здоровались и расходились. Учебу он видимо бросил и сечас восстановился и тут выхожу я, и он время от времени забегает поболтать.
Пока мы таскаем мои пожитки из одного угла в другой, он помявшись спрашивает бывали ли у меня романы со студентами. Я смеюсь и сразу говорю, что на момент начала моей работы здесь я уже была счастливо замужем и не искала ничего подобного. А потом серьезнею и объясняю, насколько это все серьезно и сколько лет тюрьмы грозит таким учительницам. Мы еще долго это обсуждаем со всякими "если" и "как быть", а потом прощаемся и он уходит.
Когда все западное крыло опустеет, его сдадут медицинскому колледжу, он его отремтонтирует, перекроет от нашего вторжения, сделает себе другой вход и привет.
А я тем временем осваиваю свой новый кабинет. Он на третьем этаже, окна выходят на море и вид с встающим каждое утро солнцем, катающимися троллейбусами и мемориалом славы просто потрясающий. У меня сразу начался жесткий период гнездования и я яростно скупаю всякие мелочи для более комфортного житья здесь. Это чистый кайф.
Так вот слухи о сваливании всех преподов в одно крыло ходили и ходили, пока в рабочий чат не скинули список всех работников и номера их новых аудиторий. Я пожала плечами. Сказали переехать до нового года. Я покивала и продолжила работать. Ну ладно, я конечно из любопытства сходила глянуть на свой новый в перспективе кабинет. Это оказался класс вождения, в котором вел занятия зам по технической части, крутой мужик, весельчак, балагур и бабник всея заведения, который скончался прошлой зимой сами знаете от чего. Произошло это очень неожиданно, особенно для меня, я в это время была в декрете, но он был такой здоровый и цветущий, подтянутый сорокалетний красавец, что такое просто не укладывалось в голове.
Посередине аудитории стоял тренажер для вождения, по стенам развешаны плакаты, и помимо того, что мне было очень жалко дядьку, который тут раньше обитал, повсюду были напоминания о нем. Визитки, ответственный за пожарную безопасность и разные другие мелочи.
Помогать переезжать нам конечно же никто не обещал, своими силами так сказать. И я в этом деле столкнулась с некоторыми трудностями. Например, между моим старым кабинетом и новым расстояние примерно полкилометра, плюс лестницы. Одной перенести всю мебель сами понимаете нереально. А вокруг столько студентов, молодых сильных и мечтающих помочь англичанке (нет). Поэтому когда на четвертую пару приходят строители, я радостно им говорю:
- Раздеваемся!
Пока они гыгыкают и не понимают, в чем дело, я им вкратце обрисовываю ситуацию и поясняю, что под "раздевайтесь" имею в виду только толстовки, свитера и пиджаки, ибо будет жарко и пыльно, чтобы футболки закинули постирать и все.
И тут начинается сеанс стриптиза для бедных, потому что когда снимаешь свитер, намагниченная футболка тоже норовит задраться, и повсеместно сверкающие прессы вгоняют меня в краску.
- Ох, что вы со мной делаете! - хохочу я, пылая щеками.
Ну кто же знал, что так совпадет и группа строителей окажется не только самой мальчуковой, но и самой невероятно красивой мальчуковой.
И спустя пару-тройку таких вылазок, в течение недели я благополучно переезжаю в восточное крыло. Когда остаются только тетради с конспектами, книги и другие мелочи, вылавливаю в коридоре моего давнего знакомого и мы с ним, премило болтая, переносим оставшееся всего лишь за пять-семь ходок. Говоря о давнем знакомом я имею в виду следующее: он учился еще до моего декрета, английский вела у него не я, мы просто встречались в коридорах нашего необъятного здания, улыбались, здоровались и расходились. Учебу он видимо бросил и сечас восстановился и тут выхожу я, и он время от времени забегает поболтать.
Пока мы таскаем мои пожитки из одного угла в другой, он помявшись спрашивает бывали ли у меня романы со студентами. Я смеюсь и сразу говорю, что на момент начала моей работы здесь я уже была счастливо замужем и не искала ничего подобного. А потом серьезнею и объясняю, насколько это все серьезно и сколько лет тюрьмы грозит таким учительницам. Мы еще долго это обсуждаем со всякими "если" и "как быть", а потом прощаемся и он уходит.
Когда все западное крыло опустеет, его сдадут медицинскому колледжу, он его отремтонтирует, перекроет от нашего вторжения, сделает себе другой вход и привет.
А я тем временем осваиваю свой новый кабинет. Он на третьем этаже, окна выходят на море и вид с встающим каждое утро солнцем, катающимися троллейбусами и мемориалом славы просто потрясающий. У меня сразу начался жесткий период гнездования и я яростно скупаю всякие мелочи для более комфортного житья здесь. Это чистый кайф.