В хорошей постели надо спать голым.
Артур Хейли. «Окончательный диагноз».
Самое странное было в том, что это не напоминало «Аэропорт» Хейли. Скорее роман мне показался похожим на «Джентльменов и игроков» Джоанн Харрис. Только открыв книгу, я сразу схватила первый попавшийся листочек и начала набрасывать имена и отличительные особенности героев, потому что их было слишком много, чтобы всех запомнить.
Но это было даже интересно. Несколько сюжетных линий, и каждая очень напряженная и волнующая. И в каждой я находила что-то знакомое и близкое себе.
Очень тронула сцена с недоношенным младенцем.
– Он будет жить? – наконец, собравшись с силами, спросил он. – У вас бывали такие случаи?
– Бывали, – серьезно, с сознанием ответственности ответила сестра. Она была совсем юной, небольшого роста, с рыжими волосами, но в ней уже чувствовалась профессиональная уверенность. – И многие из них выживали, если боролись за жизнь.
– А этот… он борется?
– Еще рано делать выводы, – уклончиво ответила сестра. – Но борьба будет для него нелегкой, – добавила она.
Джон еще раз посмотрел на крохотное личико, тщедушное тельце и вдруг остро осознал, что это частица его самого, его плоть, это его сын, и ему захотелось крикнуть ему: «Ты не один, сынок, я пришел к тебе, я здесь! Вот мои руки, вот весь я сам. Возьми мои силы, мою кровь, мое дыхание, но только борись, только выживи. Я твой отец, и я люблю тебя!»
Мне очень трудно сдерживать свои эмоции в такие моменты. Грэнма только однажды рассказывала о своем погибшем ребенке, но я никогда этого не забуду.
Когда ей отдали маленький трупик, завернутый конвертиком в одеялко, и она шла домой, ей навстречу попадались люди, думавшие, что это мамаша с новорожденным ребеночком выписалась из больницы. Они приветливо улыбались ей, а она плакала.
Все, кто когда-либо читали Артура Хейли, знают как легко и быстро читаются его книги. И эта не была исключением, я проглотила ее за два вечера.
Это роман о мужестве и профессионализме, халатности и черствости, консерватизме и упрямстве, трусости и предательстве, поддержке и судьбоносном выборе.
– Это окончательный диагноз?
– Да.
Самое странное было в том, что это не напоминало «Аэропорт» Хейли. Скорее роман мне показался похожим на «Джентльменов и игроков» Джоанн Харрис. Только открыв книгу, я сразу схватила первый попавшийся листочек и начала набрасывать имена и отличительные особенности героев, потому что их было слишком много, чтобы всех запомнить.
Но это было даже интересно. Несколько сюжетных линий, и каждая очень напряженная и волнующая. И в каждой я находила что-то знакомое и близкое себе.
Очень тронула сцена с недоношенным младенцем.
– Он будет жить? – наконец, собравшись с силами, спросил он. – У вас бывали такие случаи?
– Бывали, – серьезно, с сознанием ответственности ответила сестра. Она была совсем юной, небольшого роста, с рыжими волосами, но в ней уже чувствовалась профессиональная уверенность. – И многие из них выживали, если боролись за жизнь.
– А этот… он борется?
– Еще рано делать выводы, – уклончиво ответила сестра. – Но борьба будет для него нелегкой, – добавила она.
Джон еще раз посмотрел на крохотное личико, тщедушное тельце и вдруг остро осознал, что это частица его самого, его плоть, это его сын, и ему захотелось крикнуть ему: «Ты не один, сынок, я пришел к тебе, я здесь! Вот мои руки, вот весь я сам. Возьми мои силы, мою кровь, мое дыхание, но только борись, только выживи. Я твой отец, и я люблю тебя!»
Мне очень трудно сдерживать свои эмоции в такие моменты. Грэнма только однажды рассказывала о своем погибшем ребенке, но я никогда этого не забуду.
Когда ей отдали маленький трупик, завернутый конвертиком в одеялко, и она шла домой, ей навстречу попадались люди, думавшие, что это мамаша с новорожденным ребеночком выписалась из больницы. Они приветливо улыбались ей, а она плакала.
Все, кто когда-либо читали Артура Хейли, знают как легко и быстро читаются его книги. И эта не была исключением, я проглотила ее за два вечера.
Это роман о мужестве и профессионализме, халатности и черствости, консерватизме и упрямстве, трусости и предательстве, поддержке и судьбоносном выборе.
– Это окончательный диагноз?
– Да.