В хорошей постели надо спать голым.
Все. Нервный срыв.
Вы извините меня, пожалуйста, но сейчас будет непрекращаемый мыслепоток.
А начиналось все до омерзения прилично. После школы мы обедали у Басиста, по старому сценарию валялись на диване, даже выкроили пять минут на трень-брень, как назвал это Басист. А потом рванули на работу – у нас сегодня долгожданный переезд в новый офис.
Басиста эксплуатировали по полной, он таскал на себе кучу шкафов и вообще был героем дня, даже досталось ему за это. Один из шкафов при транспортировке упал прямо на него и так как руки были заняты, пострадало естественно лицо. Вся левая сторона тут же стремительно посинела.
Его было так жаль, что я ни единым жестом не дала ему этого понять – никогда не знаешь, какую колючку услышишь от него в такой момент.
В офис мы заехали, оставили жуткий погром и нас отпустили по домам. Видимо, у меня на лбу неоновая вывеска сообщала всем и Басисту в том числе, как я хочу к нему, потому что это даже не обсуждалось.
Вообще, моего Басиста больше нет. Его заменил какой-то совершенно другой, незнакомый Басист, потому что такая перемена, так внезапно и так кардинально… это не определяется.
Когда-то давно я читала повесть о девушке, которая страдала неким расстройством: в полнолуние она как одержимая пыталась покончить с собой, но на самом деле очень боялась смерти и хотела жить. Однажды во время приступа ее увидел на мосту парень и не дал ей спрыгнуть, и с этих пор она стала регулярно приходить к нему в полнолуние, чтобы он не давал ей умереть. Он ее, конечно, полюбил. А она его – нет. Он думал, что ее любовь – есть цель всей его жизни. Потом он встретил незнакомца, предложившего ему выполнить одно его желание. Парень усмехнулся: «И что же, ты можешь заставить одного человека полюбить другого?», незнакомец пожал плечами и ушел. А девушку подменили. Она его полюбила, и все у них было хорошо. Но что-то все равно было не так. Потому что он любил ее, ту холодную, недоступную и нелюбящую. В конце концов, он сам покончил с собой, не в силах терпеть это.
Не знаю, почему-то навеяло. Наверное, потому, что Басиста тоже подменили. Только я не встречала никаких волшебников.
- Ты когда-нибудь думала о нас? – обхватывает он меня своими длинными лапами.
- Открою тебе секрет, это ты о нас не думал, - отвечаю я после паузы.
Все было как в каком-то дурацком сне. Когда он высказал мне все, что думает о нас, я тоже все ему рассказала.
- Начать с того, что я люблю тебя. Очень давно. Ты знаешь об этом, ну, или догадываешься. Если бы ты читал мой блог, ты бы видел, как пост за постом я по очереди ненавижу и люблю тебя…
Потом было еще много всего, я даже не хочу рассказывать, потому что там, в его комнате это выглядело и чувствовалось как таинство, доступное только нам, но стоило мне, стуча зубами не от холода, выйти на улицу, как все уложилось в совершенно пошлую плоскость «one-night-stand», и не осталось в этом ничего волшебного. Может быть, меня не поймут ПоЧитатели, но я не согласилась встречаться. Вернее, согласилась, но с условием. Он не принял, а значит все осталось как прежде. Только он. Совершенно новый, незнакомый мне Басист.
- Значит, нет?
- Нет.
- А если…
- Нет.
- Знаешь, мне раньше говорили «нет», но эти «нет» всегда сдавались под моими «да».
- Не в этот раз.
- О, да. Не в этот раз.
- И даже спорить не будешь?
- Нет. Зачем? Я же вижу, что ты непоколебима.
Мы сидели друг напротив друга, когда смогли, наконец, друг от друга отлепиться, он с закрытыми глазами наигрывал что-то на гитаре. Наши лодыжки соприкасались. Мне безумно хотелось поцеловать его в пострадавший лоб, но было нельзя. Ногой он почувствовал бы как сокращается мышца на моей ноге от движения и открыл бы глаза, а этого допускать было не надо.
А потом:
- Мне надо домой. У меня передозировка.
- Музыкой?
- Тобой.
И я ухожу. Очень быстро, не оглядываюсь, почти бегу – так страшно мне не было никогда.
– Мне кажется, что иногда я буду дико несчастна с тобой… – поделилась я.
– Что же мне тогда делать? – удивился Виллем.
– Ничего, – спокойно улыбнулась я. – Ничего особенного делать не нужно. Если мы не можем быть вместе, то будем просто рядом… Приходи иногда, приводи кошару, улыбайся. Будь безумным, будь рассудительным, будь нежным, будь надменным… В общем, будь таким, каким я тебя полюбила, раз не можешь быть просто моим …
Угасшее было лицо Виллема осветила одна из его примирительных, с оттенком покорности, улыбок, и он кивнул:
– Я буду, – сказал он, поднявшись.
– Тебе придётся! – ласково засмеялась я. – Иначе я напишу о музыканте Виллеме и его банде скандальную статью «О том, как у меня не было романа с рок-музыкантом»! Ведь ты хочешь стать звездой рок-н-ролла? А я решила, что хочу стать скандально известным журналистом!..
Виллем рассмеялся вместе со мной, как смеялся обычно, – немного откинув голову и прикрыв глаза. Я знала, что мысль о скандальной популярности доставляла ему удовольствие.
Именно так и следовало назвать это все. История о том, как у меня не было романа с рок-музыкантом.
Вы извините меня, пожалуйста, но сейчас будет непрекращаемый мыслепоток.
А начиналось все до омерзения прилично. После школы мы обедали у Басиста, по старому сценарию валялись на диване, даже выкроили пять минут на трень-брень, как назвал это Басист. А потом рванули на работу – у нас сегодня долгожданный переезд в новый офис.
Басиста эксплуатировали по полной, он таскал на себе кучу шкафов и вообще был героем дня, даже досталось ему за это. Один из шкафов при транспортировке упал прямо на него и так как руки были заняты, пострадало естественно лицо. Вся левая сторона тут же стремительно посинела.
Его было так жаль, что я ни единым жестом не дала ему этого понять – никогда не знаешь, какую колючку услышишь от него в такой момент.
В офис мы заехали, оставили жуткий погром и нас отпустили по домам. Видимо, у меня на лбу неоновая вывеска сообщала всем и Басисту в том числе, как я хочу к нему, потому что это даже не обсуждалось.
Вообще, моего Басиста больше нет. Его заменил какой-то совершенно другой, незнакомый Басист, потому что такая перемена, так внезапно и так кардинально… это не определяется.
Когда-то давно я читала повесть о девушке, которая страдала неким расстройством: в полнолуние она как одержимая пыталась покончить с собой, но на самом деле очень боялась смерти и хотела жить. Однажды во время приступа ее увидел на мосту парень и не дал ей спрыгнуть, и с этих пор она стала регулярно приходить к нему в полнолуние, чтобы он не давал ей умереть. Он ее, конечно, полюбил. А она его – нет. Он думал, что ее любовь – есть цель всей его жизни. Потом он встретил незнакомца, предложившего ему выполнить одно его желание. Парень усмехнулся: «И что же, ты можешь заставить одного человека полюбить другого?», незнакомец пожал плечами и ушел. А девушку подменили. Она его полюбила, и все у них было хорошо. Но что-то все равно было не так. Потому что он любил ее, ту холодную, недоступную и нелюбящую. В конце концов, он сам покончил с собой, не в силах терпеть это.
Не знаю, почему-то навеяло. Наверное, потому, что Басиста тоже подменили. Только я не встречала никаких волшебников.
- Ты когда-нибудь думала о нас? – обхватывает он меня своими длинными лапами.
- Открою тебе секрет, это ты о нас не думал, - отвечаю я после паузы.
Все было как в каком-то дурацком сне. Когда он высказал мне все, что думает о нас, я тоже все ему рассказала.
- Начать с того, что я люблю тебя. Очень давно. Ты знаешь об этом, ну, или догадываешься. Если бы ты читал мой блог, ты бы видел, как пост за постом я по очереди ненавижу и люблю тебя…
Потом было еще много всего, я даже не хочу рассказывать, потому что там, в его комнате это выглядело и чувствовалось как таинство, доступное только нам, но стоило мне, стуча зубами не от холода, выйти на улицу, как все уложилось в совершенно пошлую плоскость «one-night-stand», и не осталось в этом ничего волшебного. Может быть, меня не поймут ПоЧитатели, но я не согласилась встречаться. Вернее, согласилась, но с условием. Он не принял, а значит все осталось как прежде. Только он. Совершенно новый, незнакомый мне Басист.
- Значит, нет?
- Нет.
- А если…
- Нет.
- Знаешь, мне раньше говорили «нет», но эти «нет» всегда сдавались под моими «да».
- Не в этот раз.
- О, да. Не в этот раз.
- И даже спорить не будешь?
- Нет. Зачем? Я же вижу, что ты непоколебима.
Мы сидели друг напротив друга, когда смогли, наконец, друг от друга отлепиться, он с закрытыми глазами наигрывал что-то на гитаре. Наши лодыжки соприкасались. Мне безумно хотелось поцеловать его в пострадавший лоб, но было нельзя. Ногой он почувствовал бы как сокращается мышца на моей ноге от движения и открыл бы глаза, а этого допускать было не надо.
А потом:
- Мне надо домой. У меня передозировка.
- Музыкой?
- Тобой.
И я ухожу. Очень быстро, не оглядываюсь, почти бегу – так страшно мне не было никогда.
– Мне кажется, что иногда я буду дико несчастна с тобой… – поделилась я.
– Что же мне тогда делать? – удивился Виллем.
– Ничего, – спокойно улыбнулась я. – Ничего особенного делать не нужно. Если мы не можем быть вместе, то будем просто рядом… Приходи иногда, приводи кошару, улыбайся. Будь безумным, будь рассудительным, будь нежным, будь надменным… В общем, будь таким, каким я тебя полюбила, раз не можешь быть просто моим …
Угасшее было лицо Виллема осветила одна из его примирительных, с оттенком покорности, улыбок, и он кивнул:
– Я буду, – сказал он, поднявшись.
– Тебе придётся! – ласково засмеялась я. – Иначе я напишу о музыканте Виллеме и его банде скандальную статью «О том, как у меня не было романа с рок-музыкантом»! Ведь ты хочешь стать звездой рок-н-ролла? А я решила, что хочу стать скандально известным журналистом!..
Виллем рассмеялся вместе со мной, как смеялся обычно, – немного откинув голову и прикрыв глаза. Я знала, что мысль о скандальной популярности доставляла ему удовольствие.
Именно так и следовало назвать это все. История о том, как у меня не было романа с рок-музыкантом.
Так стремно теперь смотреть на него, знать, что он знает, знать, что он знает, что я смотрю на него как на высшее существо и внутри у меня все перехватывает, а он снова прежний. Хочется, чтобы он просто погладил по запястью как вчера и... не знаю.
Я запуталась.
Мне срочно нужно переговорить с мамой, она точно скажет, что делать. Потому что я только с ним смелая, а на самом деле... правильно ли я поступаю?
Да и вообще, этот пост получился какой-то жалкий и невнятный, хоть понятно из-за чего мы не договорились?
Ты же знаешь, я тупой примитивный орангутанг...) Но надеюсь, я мыслю в нужном направлении.
Спасибо, что понимаешь и принимаешь мое решение.
Мама все расставит по местам. ) Так что сейчас главное - дажить до субботы и уехать домой.
Единственное, чего я боюсь, что у нас испортятся отношения вообще...
Нееет! Вы же не чужие друг другу люди, чтобы взять и сломать все отношения. Крепкие связи не рушатся вот так, за раз.
Вот кто тупой и примитивный орангутан, так это я...
А какое условие ты поставила?
Охх, прямо такое резкое развитие событий...
Ни в коем случае, это моя законная роль!)
читать дальше
Я честно говоря, не очень понимаю как и почему это у них происходит - вот же мы также вместе, и никого ему не надо... не кидается же он к первой встречной.
Ладно, это неважно, это сложно и надо на пальцах объяснять... ))
какая же ты все-таки молодец. ты все сделала правильно.как бы ни хотелось вернуться\согласиться, сама же знаешь, что это будет не то, что тебе нужно. видимо, недостаточно сильно любит, если секс на первом месте. действительно он тебя не достоин. я не говорю, что он плохой человек и нужно срочно оборвать с ним все контакты, уехать в другой город, сменить имя, но все же.
и да. я тебя полностью поддерживаю в этом плане. какая ты у меня умничка :*
*обнимается* Вооот, наконец-то, чувствую чужие поддерживающие руки!
Спасибо, дорогая! Ты не представляешь как я ждала, чтобы мне сказали что-нибудь в этом роде, а не просто приподнимали брови, говоря: "Ты в своем уме? Ты в каком веке живешь?"
А чего ревела-то?
и так получается, что нужно иметь свои убеждения и принципы и трепетно хранить их
я с тобой
но сейчас хоть немного прошла эта напряженность, или все по-прежнему?
я стала слишком чувствительной в последнее время. и знаешь, меня это радует.)
А пара одногруппников все-таки спросила не поругались ли мы с Басистом...
Меня тоже радует то, что ты меняешься, нравится в какую сторону это происходит.
Все к лучшему. ))
И да, распущенность - не есть хорошо.