В хорошей постели надо спать голым.
Патрисия Корнуолл. «Джек-Потрошитель».
Меня всегда очень интересовал этот персонаж, человек, убийца. Столько версий, предположений и никто так и не приблизился к разгадке тайны этих убийств. Я где-то читала прежде, что жестокость Потрошителя слишком преувеличена и на деле он убил всего-то человек пять-семь. В этой книге делаются резонные предположения о личности Джека, о его жизни, его психологических травмах и примерном количестве его жертв. Их не пять и не семь. Жертвы исчисляются десятками, по самым малым подсчетам их было сорок. Причем, не все жертвы были опустившимися проститутками, это были дети, девочки и мальчики семи-восьми лет, актрисы мюзик-холлов, ухоженные и неопознанные, потому что находили только отдельные части их тел: руки, ноги, торсы.
Книга больше документальная, чем художественная, в ней много размышлений о психологии, устройстве Англии конца XIX века, судебной экспертизе того времени.
В целом теория показалась мне правдоподобной – предположить, что Потрошитель – некий художник, Уолтер Сикерт, достаточно известный в Англии в те времена. Делается очень детальное обоснование, причем, предположение остается предположением, и во время повествования Сикерт остается Сикертом, а Потрошитель – Потрошителем, как бы давая возможность читателю при желании и не поддерживать эту теорию. Расписывается детство Сикерта, его неприятный врожденный недуг, полнейшая несостоятельность как мужчины и в итоге – озлобленность, бесчувственность, неумение сострадать, но искусное актерское и художественное мастерство.
На протяжении всех убийств в полицию Скотланд-Ярда регулярно приходят письма, подписанные Потрошителем, в которых он всячески издевается и высмеивает полицейских. Джек был слишком умен для полиции тех времен, поэтому был уверен, что его никогда не поймают.
Выдержки из его писем просто поразили меня.
«Я не мясник, не иудей
И не заезжий шкипер,
Но любящий и верный друг,
Навек ваш, Потрошитель».
«Поймайте меня, если сможете».
«Это милая веселая шутка».
«В этом танце веду я».
«С любовью, Джек Потрошитель».
«Пишу, чтобы дать вам хотя бы незначительную зацепку».
«Я сказал ей, что я — Джек Потрошитель, и снял шляпу».
«Мне удалось обвести вокруг пальца целую кучу полицейских».
«Прощаюсь с вами, Потрошитель и большой хитрец».
«Как это славно — снова заставить встряхнуться милого старого шефа».
«Может быть, вы вспомните меня, если напряжетесь и немного подумаете. Ха-ха».
«Будьте добры послать туда несколько самых умных полицейских».
«Полиция каждый день проходит мимо меня, а я спокойно отправляю вам это письмо».
«Они выглядят такими умными, когда говорят, что напали на след».
«Почему я вчера прошел мимо полицейского, и он меня не заметил?»
«Вы до сих пор не поймали меня и никогда не поймаете. Ха! Ха!».
Я даже процитировала несколько Басисту, на что он сказал:
- А шефу полиции надо было написать Джеку в ответ: «Ты все еще не убил мою любимую проститутку, ха-ха!»…
Убийства происходили в неблагополучном районе бедняков – Ист-Энде, и убийцу искали там же. Но Сикерт был элитой, никто не мог даже предположить, чтобы достопочтенный джентльмен хотя бы раз бывал в таких местах.
Атмосфера убийств, темных улиц, зловонного смога, туманного Лондона описывается так ярко, что я невольно, идя с электрички, домой по темну, ощущаю себя заблудившейся в трущобах Ист-Энда. Темные фигуры, движущиеся мне навстречу, представляются «несчастными», ищущими способ добыть себе пару пенни или даже шиллинг, чтобы оплатить ночь в ночлежке. Редкие фонари тускло освещают небольшие участки мостовых, где-то далеко, в двух кварталах отсюда слышны шаги констебля, патрулирующего ночные улицы. А из огромной черной тени на меня внимательно смотрят глаза великолепного актера и художника с черным блестящим саквояжем, в котором он хранит грим, сменную одежду, перчатки и ножи…
Кстати, художник Уолтер Сикерт не вымышленный персонаж. Он действительно был художником и его картины очень мрачны. Есть даже несколько с намеками на Потрошителя, например "Спальня Джека-Потрошителя", где он изобразил свою комнату, или "Убийца из Кемден-тауна". Вот она.
Меня всегда очень интересовал этот персонаж, человек, убийца. Столько версий, предположений и никто так и не приблизился к разгадке тайны этих убийств. Я где-то читала прежде, что жестокость Потрошителя слишком преувеличена и на деле он убил всего-то человек пять-семь. В этой книге делаются резонные предположения о личности Джека, о его жизни, его психологических травмах и примерном количестве его жертв. Их не пять и не семь. Жертвы исчисляются десятками, по самым малым подсчетам их было сорок. Причем, не все жертвы были опустившимися проститутками, это были дети, девочки и мальчики семи-восьми лет, актрисы мюзик-холлов, ухоженные и неопознанные, потому что находили только отдельные части их тел: руки, ноги, торсы.
Книга больше документальная, чем художественная, в ней много размышлений о психологии, устройстве Англии конца XIX века, судебной экспертизе того времени.
В целом теория показалась мне правдоподобной – предположить, что Потрошитель – некий художник, Уолтер Сикерт, достаточно известный в Англии в те времена. Делается очень детальное обоснование, причем, предположение остается предположением, и во время повествования Сикерт остается Сикертом, а Потрошитель – Потрошителем, как бы давая возможность читателю при желании и не поддерживать эту теорию. Расписывается детство Сикерта, его неприятный врожденный недуг, полнейшая несостоятельность как мужчины и в итоге – озлобленность, бесчувственность, неумение сострадать, но искусное актерское и художественное мастерство.
На протяжении всех убийств в полицию Скотланд-Ярда регулярно приходят письма, подписанные Потрошителем, в которых он всячески издевается и высмеивает полицейских. Джек был слишком умен для полиции тех времен, поэтому был уверен, что его никогда не поймают.
Выдержки из его писем просто поразили меня.
«Я не мясник, не иудей
И не заезжий шкипер,
Но любящий и верный друг,
Навек ваш, Потрошитель».
«Поймайте меня, если сможете».
«Это милая веселая шутка».
«В этом танце веду я».
«С любовью, Джек Потрошитель».
«Пишу, чтобы дать вам хотя бы незначительную зацепку».
«Я сказал ей, что я — Джек Потрошитель, и снял шляпу».
«Мне удалось обвести вокруг пальца целую кучу полицейских».
«Прощаюсь с вами, Потрошитель и большой хитрец».
«Как это славно — снова заставить встряхнуться милого старого шефа».
«Может быть, вы вспомните меня, если напряжетесь и немного подумаете. Ха-ха».
«Будьте добры послать туда несколько самых умных полицейских».
«Полиция каждый день проходит мимо меня, а я спокойно отправляю вам это письмо».
«Они выглядят такими умными, когда говорят, что напали на след».
«Почему я вчера прошел мимо полицейского, и он меня не заметил?»
«Вы до сих пор не поймали меня и никогда не поймаете. Ха! Ха!».
Я даже процитировала несколько Басисту, на что он сказал:
- А шефу полиции надо было написать Джеку в ответ: «Ты все еще не убил мою любимую проститутку, ха-ха!»…
Убийства происходили в неблагополучном районе бедняков – Ист-Энде, и убийцу искали там же. Но Сикерт был элитой, никто не мог даже предположить, чтобы достопочтенный джентльмен хотя бы раз бывал в таких местах.
Атмосфера убийств, темных улиц, зловонного смога, туманного Лондона описывается так ярко, что я невольно, идя с электрички, домой по темну, ощущаю себя заблудившейся в трущобах Ист-Энда. Темные фигуры, движущиеся мне навстречу, представляются «несчастными», ищущими способ добыть себе пару пенни или даже шиллинг, чтобы оплатить ночь в ночлежке. Редкие фонари тускло освещают небольшие участки мостовых, где-то далеко, в двух кварталах отсюда слышны шаги констебля, патрулирующего ночные улицы. А из огромной черной тени на меня внимательно смотрят глаза великолепного актера и художника с черным блестящим саквояжем, в котором он хранит грим, сменную одежду, перчатки и ножи…
Кстати, художник Уолтер Сикерт не вымышленный персонаж. Он действительно был художником и его картины очень мрачны. Есть даже несколько с намеками на Потрошителя, например "Спальня Джека-Потрошителя", где он изобразил свою комнату, или "Убийца из Кемден-тауна". Вот она.