В хорошей постели надо спать голым.
Сегодня моим личным стилистом был Ветер. Соорудил на голове некое подобие гнезда а-ля «Я останусь здесь надолго», потом старательно делал из юбки черный парашют...
Я люблю вторники. С их тягучими четырьмя парами до семи вечера. Возможно, это стечение обстоятельств или просто лекции в этот день поставили самые нескучные или все дело в любимых аудиториях: две лекции в любимой 210-ой, один семинар в любимой 109-ой.
Я уже говорила, что накануне выгребла все из кошелька до последней копеечки, и сегодня мне предстояло прожить восемь часов даже без дохлой черствой ватрушки из студенческого буфета. После второй пары я почувствовала, что сейчас кого-нибудь съем. Выручил Басист, занял последнюю пятидесятку до завтра. Так что живем!
И немного лирики от himera...:
Он любил...
Он любил три вещи на свете:
За вечерней пенье, белых павлинов
И стертые карты Америки.
Не любил, когда плачут дети,
Не любил чая с малиной
И женской истерики.
...А я была его женой.
А. Ахматова, 9 ноября 1910

Я люблю вторники. С их тягучими четырьмя парами до семи вечера. Возможно, это стечение обстоятельств или просто лекции в этот день поставили самые нескучные или все дело в любимых аудиториях: две лекции в любимой 210-ой, один семинар в любимой 109-ой.
Я уже говорила, что накануне выгребла все из кошелька до последней копеечки, и сегодня мне предстояло прожить восемь часов даже без дохлой черствой ватрушки из студенческого буфета. После второй пары я почувствовала, что сейчас кого-нибудь съем. Выручил Басист, занял последнюю пятидесятку до завтра. Так что живем!
И немного лирики от himera...:
Он любил...
Он любил три вещи на свете:
За вечерней пенье, белых павлинов
И стертые карты Америки.
Не любил, когда плачут дети,
Не любил чая с малиной
И женской истерики.
...А я была его женой.
А. Ахматова, 9 ноября 1910
