В хорошей постели надо спать голым.
В городе, который я называю домом, три зоны. Тех самых зоны, где держат заключенных. Поэтому нет ничего удивительного, что весь город заселен зеками, бывшими зеками, их женами и детьми. Причем случаи убийств в таких семьях, совсем не редкость.
Я лежу в кровати, вдыхая прохладный запах ночи. За окном и в подъезде шум, крики. Сейчас, как раз в этот момент где-то что-то происходит, кто-то кого-то калечит, ломает, ранит, убивает. Кто-то после сегодняшней ночи никогда не станет прежним. Я лежу, и мне душно, трудно дышать, мутит. В дверь звонят. И каждый из нас – мама, Мишка, я, - замираем в своих постелях и притворяемся, что не слышим.
А на утро мы нервны, раздражительны и молчаливы.
Я не хочу здесь больше жить.
Я лежу в кровати, вдыхая прохладный запах ночи. За окном и в подъезде шум, крики. Сейчас, как раз в этот момент где-то что-то происходит, кто-то кого-то калечит, ломает, ранит, убивает. Кто-то после сегодняшней ночи никогда не станет прежним. Я лежу, и мне душно, трудно дышать, мутит. В дверь звонят. И каждый из нас – мама, Мишка, я, - замираем в своих постелях и притворяемся, что не слышим.
А на утро мы нервны, раздражительны и молчаливы.
Я не хочу здесь больше жить.
И у нас. Две. Одна - женская. (