В хорошей постели надо спать голым.
Я думала, хуже быть не может, но Вадим сегодня мне утроил «последний день»!
О, как я его ненавидела! Мне хотелось его ударить. Три раза мордой об утюг. Желательно с покрытием SteamGlide.
Как же он ругался! Я старательно сжимала губы и пыталась сделать спокойное лицо. Косяки, косяки… не осмотрели холодильник, нашли кучу царапин на поверхности, делали обмен… в общем, все эти подробности мало кому интересны. Когда меня чуть-чуть отпустило, я ощутила жуткий, зверский голод. Не успела я пригубить чай, как на кухню зашел Вадим. Дальше мне кровь сворачивать. Я вылила в раковину чай, помыла посуду и ушла, на слушая Надины успокоительные: «Катя!».
- Не надо на меня обижаться! – так нравоучительно высказывает мне Вадим, что хочется просто убить его на месте. – Я же все по делу тебе говорю.
- Да кто ж на тебя обижается? Мне на тебя настолько глубоко плевать, что я даже обидеться не в состоянии.
Винсент хмыкнул и показал ему язык. Вадим, конечно, не заметил, а я чуть было не рассмеялась в голос.
- Чего мы улыбаемся? – угрожающе.
Молчу, как партизан, а самой хочется успокоить его, сказать, чтобы не нервничал, а то вспотеет.
В общем, в последний день я чувствовала себя последним дерьмом. Тавтология.
Вадим потом подлизывался весь день оставшийся, ходил пить со мной чай, выпрашивал чайные пакетики и дергал меня за косу. Напоследок поставил мне на ладонь нашу магазинную печать. Чернила не смоются как минимум дня два.
И еще я была сегодня жутко сентиментальной. Пыталась сохранить в памяти или оставить какие-нибудь воспоминания об этих двух месяцах.
И ничего не могу с собой поделать.
О, как я его ненавидела! Мне хотелось его ударить. Три раза мордой об утюг. Желательно с покрытием SteamGlide.
Как же он ругался! Я старательно сжимала губы и пыталась сделать спокойное лицо. Косяки, косяки… не осмотрели холодильник, нашли кучу царапин на поверхности, делали обмен… в общем, все эти подробности мало кому интересны. Когда меня чуть-чуть отпустило, я ощутила жуткий, зверский голод. Не успела я пригубить чай, как на кухню зашел Вадим. Дальше мне кровь сворачивать. Я вылила в раковину чай, помыла посуду и ушла, на слушая Надины успокоительные: «Катя!».
- Не надо на меня обижаться! – так нравоучительно высказывает мне Вадим, что хочется просто убить его на месте. – Я же все по делу тебе говорю.
- Да кто ж на тебя обижается? Мне на тебя настолько глубоко плевать, что я даже обидеться не в состоянии.
Винсент хмыкнул и показал ему язык. Вадим, конечно, не заметил, а я чуть было не рассмеялась в голос.
- Чего мы улыбаемся? – угрожающе.
Молчу, как партизан, а самой хочется успокоить его, сказать, чтобы не нервничал, а то вспотеет.
В общем, в последний день я чувствовала себя последним дерьмом. Тавтология.
Вадим потом подлизывался весь день оставшийся, ходил пить со мной чай, выпрашивал чайные пакетики и дергал меня за косу. Напоследок поставил мне на ладонь нашу магазинную печать. Чернила не смоются как минимум дня два.
И еще я была сегодня жутко сентиментальной. Пыталась сохранить в памяти или оставить какие-нибудь воспоминания об этих двух месяцах.
И ничего не могу с собой поделать.
-
-
13.08.2011 в 21:30В целом-то они хорошие?)) Если не считать сегодняшний день?
Убейся об стену, гад ползучий
Это - Вадиму? О__о
-
-
14.08.2011 в 07:17Когда спят зубами к стенке...))Убейся об стену, гад ползучий - это просто тема записей, когда я чем-то раздражена или даже рассержена и зависит это в оснвном всегда от какого-либо конкретного человека и в данном случае - да, это Вадим. ))
-
-
14.08.2011 в 09:47-
-
14.08.2011 в 20:13-
-
15.08.2011 в 04:35