Big text.

[Kemoterapia]

Эй, ребята, а хотите простыню? Их есть у меня!
Притом, что у меня полыхают дедлайны по рабочим программам заочников, я вам лучше выкачу гигантскую историю из жизни с предысториями и лирическими отступлениями.
После того, как я узнала историю расставания Димы с его первой женой, у меня сложилось впечатление, что его взгляды на жизнь и всю жизненную позицию сложно поколебать и приняв решение, он никогда его не меняет. Коротко, история такова, что жене что-то стрельнуло в голову, она сказала: я ухожу, Дима спросил: точно? Она сказала: точно. И он сразу вычеркнул ее из жизни и потребовал развод. Когда она передумала, все было в лучших традициях тик-тока: а уже все-все-все-все, а надо было раньше...

Но моя тогдашняя коллега по работе, умудренная опытом женщина, лет цать прожившая в счастливом браке, сказала:
 - Он же рыбы по гороскопу, значит вода, вода течет и меняется. К тому же рыбки на его символе плывут в разные стороны: сегодня в одну, а завтра в другую.
Помню, тогда я отнеслась к такому глубокому анализу весьма скептически, Дима не казался мне тем, кто легко переобувается.

И вот, наконец, мы добрались до нашей истории, которая начинается лет восемь назад. Мы с Наташей давние подруги, и если остальные ребята из нашей компании поженились и родили детей, то она всегда была свободна или условно свободна, а потому легка на подъем и регулярно срывалась с нами в любые авантюры, будь то путешествия на машине по нашей необъятной или походы на местную самодеятельность, чтобы проорать со мной весь концерт под шиканье моих студентов.
Мы также выбирались с ней в пабы, послушать местные кавер-группы и потрясти костями на тесном пятачке перед сценой. И когда я в очередной раз завалилась в полшестого утра домой, рассказывая Диме какие-то одним нам с Наташей смешные приколы, он высказал пожелание сократить наше с ней общение, в связи с тем, что она дама свободная, а я нет, и мне пора уже окститься и вести себя нормально, а то что-то я его позорю, ну или примерно так.
К слову, мне всегда казалось, что Наташа нравится Диме, причем сильно. Что-то проскальзывало в его отношении к ней. Даже описывая мне ее, когда он с ней уже познакомился, а я еще нет, он сказал:
 - Ну, она такая, - он подвигал пальцами в воздухе, - непростая.
И эта ее непростость и тайна его явно интриговали, я ощущала между нами какое-то напряжение.
В то время она позволяла себе различные рассуждения на тему, каким должен быть мужчина, а какой должна быть она и меня приятно поражала ее любовь к себе.
 - Я - подарок! - бывало со смехом говорила она.
Дима только фыркал:
 - Ну, посмотрим, кого она найдет с такими запросами, - и в этом мне тоже чудилась какая-то его беспомощность в ее отношении.

И вот мне была дана четкая директива поменьше общаться с Наташей. Мы тайком ходили пить кофе, я выкручивалась, чтобы он не знал с кем я была, пока у Наташи не лопнуло терпение.
 - Мы так и будем видеться, когда твой муж отвернулся, и перекидывать друг другу смешные мемасы? Раз все так повернулось, давай просто перестанем общаться и все.
И в этом была вся Наташа. Ее унижало такое положение, и она переступила через все, зная, что тогдашняя я никогда на такое не решусь.
И все кончилось. Иногда мне даже казалось, что так стало лучше, и я даже не скучаю. Я работала, выпускала студентов, с некоторыми продолжала общаться.
 - Что это за мужик с тобой был? - спрашивает Дима, когда я сажусь в машину.
 - Бывший студик. Поступил на вышку и я решаю ему контрольные, а он угощает меня кофе.
 - Давай завязывай с этим, - безапелляционно отрезает он.
 - А ты не много на себя берешь? - закипаю я. - Может ты вообще меня дома запрешь?
 - Я короче с ним поговорил, он больше тебе не напишет.
Я смотрю на него во все глаза и выдавливаю:
 - Дима, так нельзя.
Он только пожимает плечами и мы молча едем домой.

 - Я в душ, - буркаю я дома.
Включаю воду, раздеваюсь и реву аж подвываю. Дверь резко открывается и я успеваю подумать, что успела запереть дверь, значит он просто вскрыл замок.
 - Я тут вообще-то моюсь! - размазываю я тушь в перемешку с пенкой для умывания по лицу.
Но он прижимает меня к себе и я удивляюсь, потому что с первого дня наших отношений мне ясно дали понять, что слезами от Димы ничего не добиться.
 - Я знаю, что большинство тем для разговора, которые меня волнуют, тебе неинтересны, - говорю я. - И мне нужно с кем-то общаться. Институтские друзья разъехались в другие города, с Наташей ты запретил мне общаться и теперь как маньяк будешь выслеживать всех, с кем я разговаривала и отваживать от меня?
 - Ну не с такими же дружбу водить. Ты посмотри, он же тебя просто использует, чтобы ты за него училась, - вздыхает он и подумав добавляет: - А про Наташу я был неправ и уже сто раз пожалел об этом.
О. Думаю я.
Но если это что-то и меняет в моем отношении к моему мужу, то нашу дружбу с Наташей я даже не пытаюсь вернуть, с ней к тому моменту мы не общались уже больше года.
Летом я еду в Питер к своей бывшей студентке Ронни и это одно из самых чудесных воспоминаний. Потом было тяжелое время, потом декрет и вот одним октябрьским вечером прошлого года мы с мамой и коляской заходим в булочную, в поисках чизкейков и за одним из столиков я замечаю Наташу, которая ест булочку, запивая чаем из пластикового стаканчика.
 - Привет! - машу я ей и она кивает не очень-то приветливо.

 - Я видела Наташу сегодня в пекарне, - говорю я Диме вечером. - Ты знаешь, что у нее мама умерла год назад, мне Настя рассказывала? Она сидела там за столиком совершенно одна и было уже поздно и темно, и ей, наверное, просто не хотелось идти домой, где ее никто не ждет.
Дима даже не ответил.

А пару дней спустя я укладывала ребенка спать и слышала, как Дима пришел с работы. Саша давно уснул, а я все не торопилась выходить из спальни, читала. А когда все-таки вышла, увидела свет на кухне, еще подумала, что Дима там пьет чай, наверное и ждет меня. Дима пил чай не один. Я стояла в дверях кухни и смотрела на Наташу и даже не знала, что сказать. Я и весь вечер просидела будто пыльным мешком по голове ударенная, на секунду мне даже показалось, что мы стали за эти три с половиной года совсем чужими друг другу и не стоило гальванизировать этот труп. И дело, конечно же, было во мне. Потому что я чувствовала, что предала ее, когда встал выбор между ней и мужем. Но вскоре я поняла, что она не сердится на меня.
Мне рассказали трогательную историю, о том, как Дима после моего рассказа разыскивал Наташу по месту работы, с которого она уволилась, нашел ее новую работу, но в тот день была не ее смена, а позвонить ей он боялся, думал, что она не станет его слушать. И когда он наконец ее застал, извинялся и плакал, и привез ее ко мне.
В контексте моего мужа это была просто невероятная история.

Ну, как вам простыня?