Рэй Брэдбери. «Кладбище для безумцев».
Начиная с весны, с того самого момента, когда я читала без малейшего передыха, у меня настал период морального отпуска и разложения. Просто внезапно мне надоело читать. Какую бы книгу я ни брала в руки, все вызывало у меня скуку и раздражение.
- Ну, нет, - сказал мне тогда Винсент. – Не хочешь читать, не читай, занимайся чем-нибудь другим, а то мне на тебя смотреть тошно.
На том и порешили. С того времени у меня осталось лежать штук семь начатых и брошенных книг, возвращаться к ним мне естественно уже не хотелось. Так уж я устроена. И тот факт, что в то самое злополучное время я начала второй роман из трилогии Брэдбери, меня несказанно расстроил. Пришлось мне изменить своим привычкам, перебороть себя и все ж таки открыть снова «Кладбище для безумцев». Кстати насчет внутренней борьбы – ничего такого не было. Я просто села и прочитала его за один день в поезде по дороге домой.
Что я могу сказать непосредственно о романе?
Это уже вторая моя книга Брэдбери и прежде всего это атмосфера. Если «Смерть – дело одинокое» стало для меня воплощением океана, холодного пляжа, старых трамваев и разрушающейся набережной, то «Кладбище для безумцев» это невыносимая, непереносимая жара. Колеблющийся воздух, марево, пыль, сушь, люди в мокрых рубашках, кинематограф, прохладные темные павильоны с монстрами, цезарями и легионерами. Может быть, я знала, чего ожидать от автора, может быть, мне не так близок сам сюжет, но «Кладбище для безумцев» оказал на меня не такое сильное воздействие, как в свое время «Смерть – дело одинокое». А может быть, я просто больше люблю холодный песок и океан, звонящие среди ночи телефонные будки и выбирающихся из волн маньяков, чем жаркие съемки, проповеди псевдо-Иисуса и нескончаемые людские исчезновения.
Но это совсем не значит, что мне не понравилось, отнюдь. Очень и очень даже.
Любимые герои. Встреча с ними как встреча с любимыми друзьями, которых не видел тыщу лет, но не чувствуешь никакой неловкости. И, конечно же, неповторимый юмор, смешной, наверное, только мне, ибо там ведь все серьезно. Но я не могу сдержать улыбки, хотя и знаю, что герой напуган до смерти.
«Если я упаду, - думал я, - буду лететь до пола целый год».

- Не обращай внимания на Фрица, - сказала она. – Он полон вздорных мыслей и ливерной колбасы.

P.S. - Моя мать была помешана на кино. Когда я учился в первом, втором, третьем классе, она забирала меня после школы, и мы шли смотреть Мэри Пикфорд, Лона Чейни, Чаплина. И… Конрада Вейдта! Цыгане разрезают ему рот, чтобы он улыбался до конца жизни, а он влюбляется в слепую девушку, которая не может видеть этой страшной улыбки. Потом он ей изменяет, а когда принцесса с презрением отвергает его, возвращается к своей слепой девушке, плачет и находит утешение в ее невидящих объятиях. А ты сидишь в темноте кинотеатра «Элит», где-то у бокового прохода, и плачешь. Конец.

Рэй Брэдбери. «Канун всех святых».
Залпом же заглотилась эта повесть. По крайней мере, по размеру она выглядела именно как повесть. Хотя читалась как сказка.
Вообще, стоит отметить, что все повествование напоминало мне какую-то смесь «Рождественской истории» Диккенса и «Кошмара перед Рождеством» Тима Бертона. Правда, о Рождестве там не было сказано ни слова, только лишь о Хэллоуине, кануне дня всех святых.
Понравился неугомонный Пифкин, и его самоотверженные друзья, не бросившие его в беде.
Все это конечно чтиво для детей, но это же Брэдбери!

Что же было потом, спросите вы? А потом мне внезапно стукнуло в голову перечитать пару детских ужастиков Стайна.

Роберт Лоуренс Стайн. «Проклятие холодного озера».
Роберт Лоуренс Стайн. «Улыбнись и умри».
Одна из особенностей детских книг в интригующем названии. Чтобы бросилась обложка в глаза, и ты уже не мог ни о чем думать, кроме как о том, что в книге, что там? Скажу вам, это работает даже когда тебе слегка за двадцать.
Стиль повествования немного детский, о, а эти внезапные сюжетные повороты! А открытые концовки! На ум сразу приходит сцена, навсегда засевшая у меня в мозгу: Кинговское Серое нечто размножается делением на глазах у поседевших обывателей.
Вот как-то так.

Кадзуо Исигуро. «Ноктюрны. Пять историй о музыке и сумерках».
К Исигуро я не приближалась с самого момента прочтения «Не отпускай меня». Это был душераздирающий роман, и повторения мне не хотелось – как бы он мне ни понравился.
Но музыка, легкая грусть, неизменно наползающая на нас в сумерках, все это было вполне миролюбиво и заманчиво.
Так и оказалось. Все было ровно, красиво, местами печально, местами непонятно. Немного не уловила связи между рассказами, мне остались непонятны поступки и истинные мотивы героев, а в некоторых даже не особо раскрылся сам смысл всего рассказа. Глядя на последние строки очередной истории, мне совершенно неинтеллигентно хотелось вопросить в пространство: «И что?».
Возможно, мне не хватило моей собственной глубины, чтобы все это осознать и понять, не знаю.
Но фурора сборник не произвел, уж извините.