А на следующий после защиты день я не очень резво поскакала подписывать обходной.
Настроение было так себе, чего уж там - хуже некуда.
- А ну и х*р с ним! - рявкнула я на всю улицу, махнув как следует рукой.
Признаться, помогло мало.
Я уже успела обежать пару корпусов и подписать парочку бухгалтерий и библиотек, когда внезапно позвонил Дима.
- Ты где сейчас? - совершенно гневно спрашивает он.
- На Ленина, в главном корпусе.
- Будь там, никуда не уходи, - настолько безапелляционно, что я сразу все поняла.
Неужели он меня бросит? - тоскливо заныло внутри. И в тот же момент я понимала, что да, он может, хоть и привязан ко мне.
Стало еще гаже. Я печально сидела в фойе, ожидая своей участи и даже не пытаясь придумать хоть сколько-нибудь сносную защитную речь. Зачем?
И тут сквозь стеклянные двери корпуса я вижу торжественного Диму. С огромным букетом гербер. Моих любимых.
Я думала, разревусь прям там. Не разревелась, обошлось трясущимися коленками.
Мы шагаем рядом, я зарываюсь лицом в потрясающе пахнущие цветы и млею от счастья.
- Его менее удачливый собрат вчера отправился в мусоропровод, - делится Дима.
- Дима, зачем?! - делаю я страшные глаза.
- Психанул, - просто объясняет он. - И праздничный ужин со свечами пришлось съедать самому. Приехал домой рано, грустный, родители сразу кинулись, мол, где Анита, почему не празднуем, поругались, ужинать будешь? Я еле от них отбрыкался и ушел страдать.
Как мне было стремно вы имели честь лицезреть в предыдущих постах.
Вот такие мы два придурка, не могущие договориться до чего-нибудь нормального. Хе-хе.