Когда я схожу с электрички, большие вокзальные часы показывают начало девятого и небо только светлеет. Хмурое субботнее утро не слишком приветливо, пробрасывает редким колючим снежком, но я бодренько шагаю домой.
А дом погружен во тьму и тишину. Мои окна совершенно черны, форточки слегка приоткрыты – все спят.
Я осторожно ковыряюсь в скважине ключом, но нет – заперлись на щеколду, снаружи не откроешь. Тихонько звякаю несколько раз в звонок.
Мама открывает неимоверно удивленная.
- Я же сказала, что приеду утром…
- Но не в такую же рань! – якобы ворчит она. – Только тише, Мишка всю ночь работал, недавно вернулся.
Я пробираюсь к ней в комнату, скидываю одежду и ложусь к ней под одеяло. За окном еще голубой рассвет и так хочется понежиться в постели. Я рассказываю о куче вещей, которые произошли за неделю.
Василий ушел в отпуск. Я работаю в кабинете и краем уха ловлю обрывки разговоров из основного помещения. И мне то и дело слышится, будто Вася что-то рассказывает или восклицает.
Иду сканировать документы и нахожу на его рабочем месте Кристину, немного занявшую его стол.
- Когда человек вот так внезапно уходит, сегодня есть, а завтра вдруг нет, мне постоянно чудится он во всем, - говорю я оставшимся менеджерам. – Я слышу его голос, чувствую запах, даже вижу как будто…
- Мда, я смотрю, шиза у тебя такая, довольно неслабая… - тянет Аня, самая непосредственная из всех моих коллег.
Все смеются, а я спрашиваю сквозь смех:
- Ты мне все еще Метроэльфа никак не можешь простить?
- Ага, Метроэльф. Ну, даешь!
Мы с мамой смеемся так громко, что в комнату заглядывает сонный и помятый Мишка.
- Сколько можно ржать как кони?
Он ерошит волосы и заваливается к нам же в кровать. Мы лежим, болтаем, мечтаем, смеемся и наблюдаем, как в комнату осторожно прокрадывается утро.