Мы просидели у Снега до четырех. Ляо нужно было на работу, но он уснул. Причем, так лег на минуточку и тут же отрубился просто насовсем. Спящим он выглядит лучше. Спокойное красивое лицо, он не гримасничает и не говорит гадостей – просто большой ребенок, иногда хмурится и причмокивает. Почему-то подумалось о том, что прежде чем как-то пускать человека в свою жизнь, нужно посмотреть на него спящего. Растолкать его оказалось не так уж и просто, что для меня лично очень удивительно. Я всегда уделяю большое внимание сну, ложусь пораньше и встаю, соответственно, тоже, по первому звонку будильника, иногда даже до него, просто лежу в темноте, готовясь подскочить, когда он зазвенит. А если засыпаю не дома, то вообще сплю очень чутко – чужая территория как-никак.
Я сидела среди них и думала: что я делаю? Туда ли я иду? Верно ли поступаю? Раньше у меня не было подобных мыслей, я была там, где мне были рады, где мне было хорошо. А сейчас?
Сегодня славная девочка Таня, которую я встретила у Снега, высказала любопытную мысль. Она утверждала, что жалость – есть самое отвратительное чувство на свете. Самое ненужное, самое разлагающее.
Я сказала, что весь мой мир держится на жалости. Она оперировала тем, что стоит хоть один раз пожалеть человека, и он расслабится, растечется лужицей и навечно останется унылым дерьмом. Но, на мой взгляд, все не делится на черное и белое, мой мир полон оттенков и полутонов. Да, есть люди в моем окружении, которые целыми днями только ноют и ждут, что их пожалеют – такие вызывают во мне чувство глубокого раздражения и почти презрения. Но есть и другие. И их подавляющее большинство – они молчат, улыбаются и делают жизнь лучше, но я-то знаю, что там у них внутри. Именно на жалости построены почти все мои дружеские и приятельские связи и привязанности. Я не могу в открытую сказать: мне тебя жалко, что я могу сделать? Я стараюсь помочь, порадовать исподволь, ненавязчиво, но приятно.
Например, у нас на потоке есть мальчик – очень самодостаточный и неунывающий, но я знаю, что родителей у него нет, и он все время жил с бабушкой. Бабушка у него умерла в этом году. Как-то он подошел ко мне, попросил скинуть какую-то из моих работ, я покивала и он отошел.
- Ты что, ему помогаешь? – подсели ко мне Антон с Басистом.
- Ну да…
- А он тебе что? Деньги?
- Нет, конечно. Ничего.
- А зачем тогда?
- Не знаю. Мне его жалко.
Басист смеется в голос:
- У тебя была бы прекрасная предвыборная кампания: твоя фотка и слоган «Мне вас жалко!».
Я только неодобрительно качаю головой.
Мне и самой иногда хочется, чтобы меня просто пожалели. Не утешали и не искали выходов, а просто обняли и погладили по спине.
После я отправилась на работу, мы наделали бутербродов, раздали друг другу подарки, отведали австрийского вина и подвели итоги года. Причем, в интерактивной форме и все было очень здорово.
Моя непосредственная вручила всем индивидуальные гороскопы на будущий год, и мы потихоньку разошлись.
Я никому в этом не признавалась, да и себе признаюсь в этом очень неохотно, но… Как бы я ни говорила, что люблю свое одиночество, мой взгляд все равно перескакивает с лица на лицо, ожидая теплого взгляда или улыбки. Но нет. Нет.