Сижу, смотрю на чистый вордовский документ и даже не знаю, с чего начать.
Пожалуй, начну сначала и когда дойду до конца, вам сразу станет все понятно.
Началось все в девять утра – проснулась сама, хоть и ставила будильник, и как оказалось не зря – телефон разрядился и будильник накрылся медным тазом. Деревья под окном настолько ярко-желтые, что свет, льющийся в комнату потрясающе золотистый – и это притом, что мое окно выходит на запад, а отнюдь не на восток.
С утра переписывала бесконечные налоговые лекции, читала миди с ФБ, осталась вполне довольна, кое-где даже очень впечатлена.
Вышла я из дома с непоколебимой уверенностью, что сегодня обязательно случится что-нибудь хорошее. И, вы не поверите, оно (то самое хорошее) не заставило себя долго ждать.
Я иду по тихой Басистской улочке и как раз собираюсь ее перейти в неположенном месте, пропуская машины, когда одна из них опасно заворачивает ко мне. Я еще успеваю подумать на тему «куда он едет, вообще?», но тут стекло опускается и кто-то говорит:
- Эй, староста! Чего опаздываем?
Я даже чуть не взвизгнула – так это было неожиданно. Суровым водителем оказался один из моих подопечных, одногруппник Ваня, не сказать, что сильно хулиган и лоботряс, но семь долгов на нем висит.
- Запрыгивай! – бодро говорит он.
И я с победным криком сажусь позади него на мое излюбленное безопасное место. Мы доезжаем до корпуса в считанные минуты и ровно в два оба уже в аудитории.
Не знаю – у меня какая-то предрасположенность к людям на автомобилях. Хозяева таких крутых штук в моих глазах практически небожители.
Спустя две с половиной пары, когда мы сидели на последнем вечернем налогообложении, Басист, глядя в дверной проем, сообщил мне:
- За тобой Рыжий пришел.
Мне даже не пришло в голову спросить, с чего он решил, что за мной? Может, он искал нашего преподавателя, чтобы сдать какой-нибудь несуществующий долг?
Потом я проставила аттестейшн и медленно, самая последняя спустилась в фойе к Рыжему. Антон чуть не свернул шею, пока смотрел, как мы будем приветствовать друг друга – ничего лишнего не позволим ли себе.
Басист с Антоном в одну сторону, мы с Рыжим в другую. Я распустила зонт, грозя излишне резвому Рыжему выколоть парочку глаз. Он боялся. А я отчаянно мерзла – от прелестной утренней погоды не осталось и следа.
В итоге меня коварнейшим образом заманили в гости. И чем! Тортом же!
- Зачем мы идем в Семидневный? – вопрошает Рыжий.
- Не знаю. У меня нет денег, - отвечаю я с готовностью.
- Вспомнил. Мы идем покупать тебе мороженое. Ты его уже два дня как хочешь.
- А… как ты узнал? – все время забываю, что он читает мой блог.
В итоге я стою у кассы и протягиваю тетеньке эскимо. Потом мы пьем чай с домашним вкуснейшим бисквитом, а как только темнеет, Рыжий провожает меня до самого подъезда – как всегда.

Но самое отвратительно в этой истории то, как я себя веду. Как Тезка. Один в один. Строю из себя ребенка, капризничаю, потому что Рыжий позволяет не быть серьезной. Кокетничаю! Я думала, я уже достаточно черства для подобного. Я так не хочу. Я так не могу.
Я лгу маме, замечая несколько пропущенный звонков от нее, мямлю, что «вот возвращаюсь с учебы… нет, не поздно, я просто умывалась и не слышала…». Знаю, что она скажет, если я скажу, где была. «Зачем ты морочишь ему голову?»
А между тем я все равно каждый раз, каждый Божий день – развинчиваю бигуди, крашу ресницы, аккуратно одеваюсь, окидываю себя в зеркало, проверяя все ли в порядке, - лишь с одной мыслью – может быть, сегодня Басист вдруг увидит меня, просто заметит, просто подумает об этом. Я наклоняюсь к Антону, надвисая над Басистом, на их парте жужжит телефон, экран высвечивает беспощадное «Милая» и я отшатываюсь как от удара.
Ничего не будет. Ничего и не могло быть. Но каждый раз я все равно все это проигрываю в голове, и ничто не может этому помешать.

Мой Человек, пожалуйста, появись. Может быть, своим появлением ты сможешь доказать, что я все-таки еще могу чувствовать что-то, кроме вечной неловкости за свое дурацкое существование.