Поутру я поехала за расписанием. Да, только за ним и за тридевять земель.
Планировалось взять расписание и на следующей же электричке поехать домой, успела я все на загляденье быстро, и дабы скоротать оставшееся время, набрала Антона.
За легкой, ничего не значащей болтовней он случайно проговорился, что расписание у него уже было. И у Басиста. И еще у половины моих знакомых.
- Ах, вот значит как… - расстраиваюсь я резко.
И ни одна сволочь не позвонила и не сказала: «Катя, дорогая, ну зачем ты поедешь? У нас все есть, мы тебе скинем на электронку, мы же тут в двух шагах живем от университета, а тебе трястись в электричках три часа, только ради того, чтобы нам, козлам, это все разослать вовремя…». Но никто не позвонил.
Антон, внезапно осознав всю неловкость ситуации, почувствовал себя очень виноватым и всячески извинялся. Но на него я вообще не могу сердиться, он слишком похож на меня.
Но остальные… друзья, тоже мне. Глобальное похолодание, господа. Каждый сам за себя.
Обидно стало почему-то просто до слез.
Я быстро отвязалась от Антона, он тысячу раз спросил, не обиделась ли я, и оставшееся время просидела во дворе Басиста на качели. Нет, не затем, чтобы он увидел меня, и ему стало стыдно, у него вообще окна на другую сторону. Затем, чтобы просто куда-нибудь присесть.
Приехала домой, закрутила волосы крабом, навязала фартук, включила диск Битлов на полную громкость и насильственным образом подняла себе настроение. А чего печалиться? Нам с ними детей не крестить и вообще, это последний год и я, наконец, свалю от этих тухлых людишек.
Все прекрасно!