Не люблю мелочи. Особенно неприятные. Из них, как из мозаики складывается тело нашей жизни и именно благодаря им, не всегда приятное.
Поэтому когда каждый день слышишь от Басиста все только неприглядное это одно. Но от своих…
- От нее никакого прока! – выговаривает Мишка маме в другой комнате.
И мне совсем не хочется оправдываться, устала от этого в университете, так позвольте же хоть дома мне просто побыть собой. И мама молчит, соглашаясь. От меня действительно нет никакого прока. Она мной недовольна, это я понимаю. Но в чем дело? Явно же не в молочнике и неточенных ножах. Она сидит за обедом, поджав губы. И мне хочется просто сбежать, не видеть этого всего. Ну, что мне еще сделать?
- Я ухожу, - собираю ноутбук.
- Куда?
- К Грэнме. Жить.
- Ну ладно, - тоном, не предвещающим ничего хорошего. – Если надумаешь вернуться…
- Не пустите?
- Нет, почему? Всегда рады.
От этого великодушия меня передергивает. Как же все бесит.
- Если понадоблюсь – телефон мой знаете, - говорю я напоследок.

Вечером звонит домашний, я даже не дергаюсь в сторону телефона – давно научилась быть к нему равнодушной.
- Тебя мамочка к телефону, соскучилась уже, - улыбается Грэнма.
Я беру трубку:
- Да?
- Куда ты дела деньги, что лежали на комоде?
Ха, ну да, как же. Соскучилась…

Анкл туда же, весь вечер одолевает меня разговорами, Грэнма пару раз пытается меня спасти, но натыкается на очередную грубость. Он тот еще грубиян и ни во что мою Грэнму не ставит. Я вижу по ее сгорбленным плечам, как она расстроена и когда она приходит пожелать мне спокойной ночи, говорю:
- Иди ко мне, я тебя пожалею.
И прижимаю ее к груди. Ее никогда никто не жалел. Она не позволяла.