Вождение было загублено от слова совсем. Все два часа мы возили каких-то людей по каким-то неотложным делам, в итоге в гараж я заехала всего два раза.
Зато славный Инструктор вручил мне шоколадку «Аленка» как «скромный дар от их коллектива за терпение».
В университете я оказалась за час до начала пар, читала за чашкой чая с лимоном в буфете.
Спустя полторы пары все в том же буфете мы обедали с Басистом и Антоном. Басист свинтил пораньше, я тоже уже поела, но Антон попросил: «Посидишь со мной?». Видимо в переполненном буфете он тоже чувствует себя неуютно в одиночестве. «Конечно», - улыбаюсь я.
Столика через два от нас сидят мои дивные подопечные – хулиганы, прогульщики и должники из моей группы. Отношения у нас не то, чтобы очень уж теплые. Терпимые.
Вдруг сзади доносится громкое:
- Монашку что ли не узнал? – и дружный смех.
Монашка – это я. Очень приятно. А после повторной стрижки меня многие не узнают.
Антон осторожно косится на меня – не услышать это мог разве что глухой. Я улыбаюсь пустоте.
- Знаешь, мне никогда их шутки не казались остроумными, - замечает он.
Я улыбаюсь уже искреннее и киваю. Все-таки мои парни – суть чистое золото.

На последнем семинаре мы решали психологические тесты. Я думала, мы уже все их прорешали, пока доучились до четвертого курса. Оказалось – нет. Тест попался очень интересный. Он не был тестом по своей сути. Предлагалось сорок фраз типа:
«Самое главное…»
«Жаль, что…»
И каждый должен был закончить фразу своими словами. У меня получалось что-то вроде:
«Самое главное – держаться вместе».
«Жаль, что ничего нельзя вернуть».
А потом преподаватель призналась, что это был тест на эгоцентризм. И если в окончаниях наших фраз есть «я», «мне», «мой» и пр., то эти фразы нужно было сосчитать. (То есть фразы должны были звучать: «Самое главное, что я не один», «Жаль, что я голубой» и так далее).
Два балла из сорока – вот мой результат. Ни у кого не было такого. Благо, никто не спросил, сколько у меня. Из характеристики следовало, что таких людей унижали в детстве, били или даже подвергали физическому насилию. И как они догадались?

А потом мы были у Басиста. И вроде все здорово, любимый человек вот он, рядом. Но на душе тоскливо и тревожно.