Сидя вчера на посвящении и глядя на народ, я обратила внимание на одну из наших преподавательниц.
Она молодая, лет двадцати пяти, очень славная девушка. Строгая, уверенная в себе, одевается всегда только в брюки, одежда неброская, в основном спортивного стиля, ходит она с портфелем. Стрижка у нее очень короткая, и пружинистая походка. Ведет она, к сожалению, только у психологов, поэтому послушать ее лекции мне вряд ли удастся, но Басист говорит, что однажды случайно попал на ее занятие и заслушался – а это дорогого стоит.
Рядом с нами же сидела девушка лаборант с кафедры, тоже с короткой стрижкой, симпатичная, не очень уверенная в себе, с тихим голосом и смешной походкой. Она заметно заерзала при виде преподавательницы.
Она в свою очередь села недалеко от лаборантки, откинулась на спинку кресла, и внимательным взглядом окинула зал – она никого не ждала и не искала, просто осматривала зал на предмет наполненности. Лаборантка кивнула, когда этот взгляд добрался до нее, преподавательница уже было отвела глаза, но вовремя заметила кивок. Она улыбнулась и сказала чуть слышно:
- Здравствуй.
Не «привет» и не «здравствуйте». Мне даже стало как-то неловко, словно я подглядываю за чужой личной жизнью. Но на секунду мне показалось, что… Они не были подругами, и это заметно со стороны. Почему? Они работают на одной кафедре, постоянно соприкасаются на работе.
Между тем они постоянно переглядывались у меня на глазах.
Я ничего дурного не имела в виду и ни на чем не настаивала, даже внутри себя, в своей голове, просто у меня разыгралось воображение, и навязчивые мысли о романах на работе поработили мой мозг. И я подумала, оглядывая явно мужской гардероб преподавательницы, а не могла бы она быть лесбиянкой?
Стоило мне на секунду отвлечься, как лаборантка, тихо пробираясь между рядов, подсаживается к предмету переглядываний. Я усмехаюсь, называю себя извращенной и забываю о них.

А вам никогда не казалось, что нет ничего пронзительнее однополой любви? И я сейчас говорю именно о чувствах, а не о том, что ненавидят гомофобы.
Помните Placebo, и их невероятно печальные строки: «Мой милый принц. Ты – единственный…»? Было бы это также невыразимо, если бы это пела женщина мужчине или мужчина – женщине? Да никогда. Потому что это не определяется. Это беспросвет.
Мало того, что это почти всегда безответно, так еще и осуждение общества. И всегда невозможность быть вместе.
Беспросвет.