Я подавлена. Очень. И разочарована в себе.
Возможно, это последствия очень тяжелой книги, а может просто меланхолия.
Сегодня долго-долго всматривалась в зеркале в свои глаза. Помню, как в школе я ненавидела свой «грустный» разрез глаз: внешние уголки глаз чуть ниже, чем внутренние и из-за этого кажется, что у меня грустные глаза. А сейчас серые тени только усиливают впечатление. И я не так уж и ненавижу грустные глаза. Мне больше не хочется веселиться. Мне вообще ничего не хочется. Хочется учиться.
Сегодня прогуляла курсы, и это снова не прибавило хорошего настроения, только огромную порцию самобичеваний.
Вчера меня совершенно неожиданно поддержал одногруппник, успокоив насчет давящих на меня сроков сдачи заданий. Я его сразу предупредила, что если он будет продолжать в том же духе, то я в него скоро влюблюсь. Тот, кто снимает мою вечную напряженность, заслуживает всего самого лучшего, и я невольно начинаю ему симпатизировать. А он в свою очередь сказал, что не об учебе все мои переживания. Сказал, что в последнее время заметил мою отрешенность и задумчивость, еще и книги про маньяков, я совсем перестала петь… Я смеялась, его наблюдения были необычны. Я не думала, что это так заметно со стороны. Спросила у него, почему он тогда не пытается что-нибудь сделать, раз все так прекрасно видит. Он сказал, что я вряд ли захочу с ним поделиться. Чувствую себя стаканом. Прозрачным и пустым. И открытым на всеобщее обозрение.
Мы учимся вместе четвертый год, и я только сейчас понимаю, что вокруг столько людей, которые хотят быть со мной, готовы помочь мне…

Так или иначе, сейчас, раз прогуляла курсы, я засяду за задачки по рынку ценных бумаг (Мегера Михайловна не дремлет), затем подготовлюсь к опросу по маркетингу, и буду помогать Греку с документоведением. Он так умолял, что я не смогла устоять, поэтому теперь придется штудировать лекции и решать карточки. Хотя у меня и автомат. Не знаю, мне стало его жалко.