Ох, как же зря Нина посоветовала почитать мне «Парфюмера»! Я же теперь от него не оторвусь даже на работе. Образ его описан так живо, что мое обоняние невольно обострилось. Хотя конечно, бесспорно, сравнить меня с незабвенным великим Гренуем было слишком смело. Ведь даже то, что он убивал людей никак не умоляет того факта, что он Гений. Мой маленький Братск, конечно, не Париж, но и здесь можно найти множество замечательных запахов.
Перед ним открылся величайший в мире заповедник запахов: город Париж. Люди, обитавшие там, давно принюхались к этой смеси: ведь она возникла из них и снова и снова пропитывала их, ведь это был воздух, которым они дышали и жили, он был как заношенная теплая одежда - ее не чувствуешь на теле, ее запаха не замечаешь. Но Гренуй все это слышал впервые. И он не только воспринимал мешанину ароматов во всей ее полноте он расщеплял ее аналитически на мельчайшие и отдаленнейшие части и частицы. Его тонкий нюх распутывал узел из испарений и вони на отдельные нити основных, более неразложимых запахов. Ему доставляло невыразимое удовольствие распутывать и прясть эти нити. Он часто останавливался, прислонившись к стене какого-нибудь дома или забившись в темный угол, и стоял там, закрыв глаза, полуоткрыв рот и раздувая ноздри, неподвижный, как хищная рыба в глубокой, темной, медленно текущей воде.
Хоть я и надеяться не смею, что когда-нибудь смогу различать даже не самые тонкие ароматы, это чувство, это желание – замереть где-нибудь с закрытыми глазами и вдыхать – мне знакомо.