Много бреда.
Спала сегодня беспокойно и плохо. Снилось много всего.
Много и ненасытно курила. Словно я бедуин, затерявшийся на очень долгий период в пустыне, а сигаретный дым – это долгожданная вода.
Снился мой ребенок. Славный трехлетний малыш. Как всегда, вечная суматоха, поезда, потерянный багаж, я ношусь, как подорванная. Останавливаюсь, перевести дыхание. Подхватываю сына на руки: «Ну же, мой хороший, обхвати маму ножками», он послушно приникает ко мне всем телом, и я несусь с ним дальше, на поиски наших многострадальных чемоданов.
Мы с мамой стоим возле окна и внимательно вглядываемся в подъездную дорожку. На ней довольно безуспешно пытается парковаться кто-то совершенно невменяемый – то ли пьяный, то ли первый раз за рулем, двигается резкими рывками. Я обеспокоена, мама беспристрастно наблюдает. Тревога не отпускает: я вижу, как к подъезду подходит десятилетний мальчик на роликах – видимо, идет домой с прогулки. Заметив бешенную машину, он прижимается к обочине. Я перевожу дыхание. Как вдруг ролик соскальзывает и ребенок, теряя опору, падает под самые колеса. С ужасом, не в силах сдвинуться с места, наблюдаю, как машина елозит прямо по скрывшемуся под ней мальчишке. Конечно, машина сразу скрылась. Остался только багровый росчерк на асфальте, распластанный ребенок и черное пятно под его головой. «Срочно нужна скорая», - лихорадочно думаю я, стараясь не смотреть в окно. Подбегаю к телефону, а в трубке пугающая и давящая тишина…
Отчего-то рассказать маме про этот сон не хватило духу.
Вчера занималась прекрасной двухкилограммовой форелькой. С удовлетворением думала, созерцая руки по локоть в чешуе, что я – самая настоящая Наяда, пахнущая морем, рыболовными снастями и водорослями. Мама тут же развеяла все мои размышлениями:
- Ты пахнешь как старый рыбак. – Припечатала.
- Хм, вполне возможно, что ты права. Ведь мы каждый день щекочем до смерти этих самых рыбаков – неудивительно, что мы так пахнем… Хотя в одном ты не права, - весомо поднимаю указательный палец, - все эти рыбаки отнюдь не старые.