А когда приближалась Весна, она каждый вечер открывала балконную дверь и, мучимая приятными мыслями, засыпала. Ей нравилась эта свежесть, которой тянуло с балкона, нравился легко колышущийся матовый тюль.
Когда-нибудь, говорила она себе, в эту самую дверь плавно войдет тот, кого ждала и манила эта открытая дверь. Эта белая, белая дверь. Она улыбалась, потому что знала, что он не войдет. Едва слышно примостившись на карнизе, он будет водить ногтем по стеклу до тех пор, пока не услышит ее фразы о том, что он может, наконец, войти.
Она негромко, почти мысленно, ласково бранила себя за эту излишнюю мечтательность и все равно сквозь сон прилежно поглядывала на балкон.
А поутру Солнце по-хозяйски прогоняло даже малейшее напоминание об этом возможном полуночном госте, так и не соизволившем прийти, поддавшись уговорам распахнутой двери.