Мы вообще, не о нем. А о Басисте.
читать дальше - …Почему Айронмен? Почему не Скотт Саммерс? Не Питер Паркер? Не Кларк Кент? – негодующе жестикулирую.
- Ха-ха, ты похожа на пафосного актера. И вообще, о чем ты?
- На свете придумано столько супер-героев
- Илья? Ты что, на него подсела?
Басист недавно увидел фотографию Ильи у меня на рабочем столе. Валялась. У меня же бардак везде. Да и откуда ему знать, что подсела я на него уже 453 дня назад? Хотя я старательно это и скрываю.
- Да. Подсела. Так почему?
- Он любит науку?
- О, да!
- Ну и вот! Хотя Питер Паркер тоже на науке повернутый, но ты же видела самого Железного человека? – он талантливо изобразил.
- О, ну точно, это Илья!
- Ну, вот видишь! А мне всегда нравился Человек-паук. Сначала такой задохлик, - он скукожился на стуле, втянул голову в плечи, закрылся руками, всем своим видом показывая как он терпит нескончаемые побои от сверстников. – А потом – Опана! – Он вскочил с пальцами веером, скроил зверскую морду. – Все! - Видимо, враги были повержены...
Я смеялась до колик над этой дурацкой пантомимой, размышляя над мыслями, совершенно некстати пришедшими на ум: «Неужели это когда-нибудь закончится?», «И если закончится, куда это исчезнет?»
Курсовая двигается медленно, но верно. Чтобы не скучать, Басист включил фортепианное радио. Просто нон-стоп самые разные произведения, в основном, неизвестные. Но меня это ввергло в такую грусть-печаль… Я сообщила ему, что вот-вот расплачусь над расчетами, он видимо испытывал нечто подобное, потому что мы сделали перерывчик, вернувший нам обоим нормальное расположение духа: поиграли на гитаре, сочиняя песни на ходу. Самой хитовой стала англоязычная песня, которую Басист спел
Скопировав у меня огромную таблицу и узнав, что ему нужно только подправить пару цифр и не перепечатывать все это, он был несказанно рад. Я заявила, что он должен будет потаскать меня на руках, когда мы, наконец, расквитаемся с этим. Он был готов хоть сейчас
Интересуюсь:
- Бицепсы что ли качаешь?
- Нет, провожу исследования. На тебе. Когда поднимаю повыше, ты что-нибудь выдаешь, когда на столько же, молчишь, значит, привыкаешь и уже не боишься.
- Отлично, товарищ Павлов! Опыты на собаках можно считать успешными. Лампочка зажглась – слюнки побежали.
Стоя у моего подъезда, он как-то странно мялся, глядя на меня. Будто не мог решиться на что-то. У меня в голове одна мысль: «Только не это!». Все неправда, все ложь. Ему только кажется, что я ему очень нужна. Просто звезды сегодня ярче обычного. И луна. Да. Почти полная.
Пока думала об этом, оказалось, что смотрю на него слишком странно, подозрительно оглядывая его с ног до головы. Он дернул плечом: «Почему так оценивающе смотришь?», улыбается. Улыбаюсь в ответ. И только когда я открываю подъездную дверь, он говорит-таки то, на что не мог решиться. Всего-то два слова. Спасибо большое. А я аж забываю про двери и ключ, с облегчением и удивлением выдыхаю свое «да не за что», не оборачиваясь, прошу его позвонить, как дойдет и скрываюсь в подъезде.