Сижу за решеткой, в темнице сырой…
Мда, видимо все очень серьезно, рез уж даже Пушкина вспомнила…
На самом деле все не так уж и плохо: сижу я вовсе не за решеткой, а в нашей ленинской библиотеке. Якобы курсовую делаю, но на самом-то деле мы все знаем, зачем я здесь. Просто где-то надо мной, в одном из комп. классов сидит Ирвин и, не подозревая о моем присутствии, делает свои лабораторные… Это очень согревает и делает университет - довольно несложной архитектуры - необычайно таинственным.
Я уже давно это заметила, что в нем сокрыта некая сумрачно-волшебная топографическая тайна: куда бы я ни пошла, я могу встретить Ирвина где угодно и когда угодно. То его хрупкая фигура петляет среди толпы студентов, то он куда-то спешит со своим напарником, то разговаривает по телефону около гардероба, но всякий раз он направлен в обратную от меня сторону. И наоборот: сколько бы долго я ни ждала его в том месте, где он просто обязан находиться, сколько бы я его ни искала, ни сидела возле его аудитории, я его не встречу ни за что и никогда!
Мама рассмеялась, выслушивая эти мои теории, считает их несостоятельными. По моему, зря.
И почему всех всегда тянет магнитом туда, где я? Пока сидела здесь, а я здесь сижу уже три часа, приходили и Юный Знакомец и даже Собкор… Причем одновременно. Но потом оба уехали. Через час у Ирвина кончатся пары, значит еще час. Еще целый час… Но нам ведь со Стэнли никогда не скучно. Да и Винсент не дает загрустить. Чего стоили его вчерашние ворчания, плавно перетекшие в ворчания сегодняшние… Ну зачем, дорогой, скажи, зачем так ревновать? Знаю-знаю, это не ревность, всего лишь собственнический инстинкт, да? (Стесняется признаться). Просто душка.
С Ирвином постояли десять минут в пустынном холле, изучая его отражение в зеркале. Он любовался собой так трогательно и без ложного смущения, что я не удержалась и прыснула со смеху: ну, не могу я понять, как можно так беззаветно быть в себя влюбленным? Потом ему нетерпелось избавиться от меня, потому что мимо проходили операторы и бросили ему: ну ты скоро? А Наум, взглянув на меня, сказал: «Ого, ты ее уже откопал?», я, совершенно не понимая о чем он, потребовала объяснений от Ирвина. Он объяснил. Вчера они видели как мы, держась за руки, ушли куда-то вместе, почти в десять. Утром же, Ирвин пришел один, к тому же опоздал. Вот дальновидный напарник и подумал, что Ирвин меня изнасиловал, расчленил и утром закопал в лесополосе. А я как видите, восстала и жажду мщения! Потом я отправилась домой, яростно выпроваживаемая Ирвином, который неловко оправдывался, что якобы боится, что начнет ко мне приставать, если я останусь. На самом же деле ему просто хотелось порубиться с операторами по сетке в какую-то очередную чумовую игрушку, названия которой я так и не запомнила…
С горя наелась шоколада и теперь сижу пьяная… Басист сразу заинтересовался: не каждый день встретишь пьяную меня, заодно подколол, мол, не забудь выпить аспирина… Какие заботливые, куда деваться!
Отношения с Квартой "улучшаются" просто в геометрической прогрессии...
Она как всегда рассказывает мне что-то...
Отвечаю очередным нечленораздельным "ааа" или "оу". Она:
- Дурацкая привычка так отвечать.
- Хм, а что же тут еще скажешь?
- К тому же, когда тебе все равно!
Мне конечно и правда все равно, но не расстраивать же ее? Возражаю:
- А если не все равно, что же тут и правда скажешь еще?
Можно же было не портить настроение с самого утра? Можно. Но не нужно.